— Что это ты рисуешь, дядюшка? 
Я положил перо. Лазоревая бабочка перестала порхать над узким столов (а пол каюты покачивается, каравелла продолжает плыть), обернулась большеглазой девчонкой в таких неудобных для игры прицессовых одеяниях. 

— Древо демонов, ваше высочество. 

Наморщила любопытный носик, наклонила русую головку к плечу. 

— Какие ж тут демоны, дядюшка? Это просто старое сухое дерево… ты меня учил… 

«Учи её, многомудрый Ишхар. Если маги мне не врут, в неё есть искра». Да, ваше королевское величество, ответил я тогда высокой и бледной женщине на троне. В вашей дочери есть искра. 

— А видите ли, ваше высочество, вот эти растения, поднимающиеся по стволу? 

Кивнула. Совсем интерес пока ещё не потеряла, но на пути к этому. 

— Вьюны-шиполисты, ваше высочество. Паразиты. Вам ведь уже рассказывали про это?.. Так вот, шиполисты — не просто паразиты, сосущие жизненные соки из того дерева, вкруг которого они обвились. Их острые шиповидные корни пронзают кору, врастают в ствол дерева-хозяина, проникают до самой сердцевины… 

— И бедное дерево умирает, да? Гадкие они, эти вьюны! Почему их нельзя сжечь?.. 

Добрая девочка. 

— Чуть-чуть терпения, ваше высочество. Шиполистам надо взобраться по стволу как можно выше, к свету, из вечной тени, что царит у корней. И потому они не разрушают то древо, на котором обосновались. Их отростки внутри ствола разветвляются, переплетаются, словно обычные корни под землёй… 

Перо моё скользит по пергаменту. Принцесса любит, когда я рисую — смотрит сейчас, затаив дыхание. 

— Ствол поражённого шиполистом дерева стоит неколебимо. Вьюны широко раскидывают свои жадные корни, они убивают и глушат всё, что растёт на земле, подлесок и прочее; питательные вещества — я вам рассказывал про них, помните ведь, верно? — через проросшие сквозь кору корни шиполиста вливаются в древесные жилы, не давая стволу погибнуть. 

Призадумалась моя бабочка, сдвинула бровки. 

— Так выходит, дядюшка, что вьюны, получается, не такие и злые? За дерево цепляются, но и едой с ним делятся, так? Мама мне всегда говорила, что надо делиться… 

— Не всегда и не всем, ваше высочество. С «едой», как вы выразились, шиполисты вспрыскивают в древесный ствол и свои особые яды. Листья с такого дерева опадают, оно уже не может расти само. Ветви его удлиняются, корни уходят глубже, кора становится прочнее, звери и птицы обходят его стороной, — и оно уже не живёт. Пчёлы не ищут на нём цветов, даже жуки-короеды и древоточцы его избегают. Да что там жуки! Даже гусеницы шелкопряда, жуткие и прожорливые, которым что листва, что хвоя — всё слопают — и тех к такому дереву, что называется, калачом не заманишь. 

— Ой, дядюшка, я уже знаю, что страшно будет!.. 

Полезла под стол. Это, конечно, тоже такая игра — в «страшно-страшно». Но что делать… 

— Дослушайте, ваше высочество. И ни одна бабочка никогда не присядет на таком лесном монстре. Десятки, сотни лет может стоять такой исполин, не мёртвый и не живой, ставший просто опорой для шиполиста. Все другие его товарки, выросшие из того же посева желудей или семян уже отживут своё, рухнут, давай дорогу новой, молодой поросли — а это будет стоять. И всё шире будет расползаться по земле круг вьюнков, они ведь умеют тянуться не только вверх… Понимаете, чем это может кончиться, ваше высочество? 

Высунулась из-под стола, взглянула с умилительной серьёзностью. 

— Ничего, кроме них, не останется, дядюшка? Но это ж неправильно!.. 

— Конечно, ваше высочество. Это очень неправильно. Но не бойтесь — живой лес умеет защищаться. Полосатые лесные муравью — маленькие герои, они единственные, кто сражается с шиполистами и побеждает их. Напускает на них тлей, в частности… Но об этом позже. Случается так, любезная моя принцесса, что вьюнам удаётся обосноваться на отдельно стоящем дереве. Оно уже не может умереть, растёт всё выше и выше, но и шиполисту с него не перебраться — не только полосатые муравьи у него во врагах, не только… И вот такое дерево, не мёртвое и не живое, пропитанное злобой, рано или поздно притянет к себе демонов.

— Ой!.. 

Она уже не называет мои рисунки «гадостью». Оно и понятно, самые жуткие я убрал с глаз долой и от греха подальше. 

— Вот такое дерево, — заканчиваю я, — и зовётся «древом демонов». Всё начинается с малого — сперва в безлунные ночи начинают водить вкруг него хороводы самые мелкие и слабые из них; шиполисты своими ядами, выделяемыми в воздух, защищают явившуюся нечисть…

Пожалуй, это бедняжке уже сложновато. И действительно испугалась, бедное моё дитя. 

— Вылезайте, вылезайте, ваше высочество. Принцесса не к лицу дрожать. Вспомните, много ли в окрестностях вашего замка таких вот деревьев? Много вы видели шиполистов? 

— Н-не, дядюшка… совсем не видела… — Значит, и бояться нечего. И природа, и мы, люди, умеем защищаться от самых разных бед. Ну, а теперь можно и полетать. Давно я вас не ловил, ваше высочество; вы, небось, и уворачиваться разучились!.. 

…Всегда срабатывает.